- 19 июн 2010 18:23.49
#2249369
Очень интересный человек.
Летописец Константин Архангельский
За годы существования Вайгачской экспедиции ОГПУ след в ее истории оставили множество ярких, талантливых людей. Однако Константин Григорьевич Архангельский даже на их фоне выглядит человеком незаурядным.
Родился наш герой в 1893 г. в златоглавой и патриархальной Москве. Отец - инженер-путеец, почетный гражданин первопрестольной. Материально семья была обеспечена хорошо, Константин сначала учился в коммерческом училище, а в 1913 году поступил в Московский коммерческий институт. В июле 1914 года студент Архангельский обвенчался с однокашницей Софией Власовой.
А сразу по окончании "медового месяца" грянула Великая война, студент был призван в армию и направлен учиться в Михайловское артиллерийское училище. Убыль офицеров была огромной, и после ускоренного курса прапорщик Архангельский оказался на фронте.
Профессия - военный
Военные дороги вели его через Восточную Пруссию, Польшу, Прибалтику и Галицию. Проявил себя Константин Григорьевич как бесстрашный артиллерийский командир, был ранен и контужен в боях. Участвовал он и в знаменитом Брусиловском прорыве, когда Юго-Западный фронт опрокинул австро-венгерские армии и пленил свыше полумиллиона солдат и офицеров неприятеля.
За храбрость получил первые награды: сначала - особо чтимую среди фронтовиков "клюкву" (орден Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость", крепившийся к гарде офицерской сабли с красным темляком), затем молодой офицер был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. В 1917 г. храброго поручика представили к третьему ордену за сбитый вражеский аэроплан, но начались революционные события, и наградной лист затерялся в неразберихе.
Осень 17-го командир артиллерийской батареи штабс-капитан Архангельский встретил в окопах Румынского фронта. Развал армии принял необратимый характер, и Константин Григорьевич выехал к родным в Москву.
Как он сам вспоминал, товарищи агитировали ехать с ними в Добровольческую армию генерала Корнилова, но 24-летний офицер твердо был намерен вернуться в столицу - там его ждали любимая жена и крошечная дочь.
Уже в марте 1918 г. он добровольно вступил в ряды Красной Армии и участвовал во встрече советского правительства, перебравшегося в Москву. Бывший штабс-капитан начал службу в РККА в должности заместителя начальника военно-эксплуатационного отдела Управления военных сообщений Московского военного округа. В 1927 г. красный командир Архангельский стал помощником начальника 2-го отдела III Управления Штаба РККА - теперь в петлицах он носил по одному красному ромбу, что соответствовало званию "комбриг". Сохранилось семейное фото того времени - Константин Петрович уверенно глядит в объектив: щеголеватый френч, галифе, до блеска начищенные сапоги, командирские часы, шпалы, петлицы и эмблемы.
Экспедиция ОГПУ
Но в 1929-1930 гг. начинаются массовые аресты бывших офицеров царской армии. Комбрига РККА Архангельского арестовали 7 сентября 1930 г. Он проходил по делу помощника начальника 3-го Управления Штаба РККА и бывшего царского генерала В.Г. Серебрянникова. Все арестованные обвинялись в подготовке контрреволюционного заговора и создании монархической организации.
Рассмотрев его дело 25 апреля 1931 г., Коллегия ОГПУ предъявила ему обвинение по ст. 58 и выдала стандартный "червонец" - 10 лет исправительно-трудовых лагерей. После короткого пребывания в Кемском пересыльном лагере бывший комбриг был отправлен на Вайгач. 29 июля 1931 г. он прибыл в расположение экспедиции ОГПУ, еще не зная, что его ждет.
Поначалу лагерная биография заключенного Архангельского складывалась не очень удачно, потому что всесильный чекист Эдуард Ская почему-то посчитал его бывшим жандармом и направлял на самые грязные и тяжелые работы. Пришлось и уголь разгружать, и уборные чистить. Однако, ознакомившись с его личным делом, начальник ПТО Шенкман назначил толкового краскома своим помощником.
Когда в ноябре 1931 г. они познакомились с новым начальником экспедиции Дицкалном, то сразу почувствовали взаимную симпатию - оба были подтянутыми, энергичными, деловитыми.
По состоянию здоровья Константин Григорьевич должен был последним пароходом "Володарский" выехать в Архангельск, но суровая ранняя зима взяла корабли в ледовый плен в бухте Варнека. Попытка же добраться до ледокола "Ленин" пешим ходом едва не стоила Архангельскому жизни: льдину оторвало и, скорее всего, его вынесло бы в море на верную смерть. Тренированный и хладнокровный командир не растерялся и в одежде переплыл
разводье, а потом при сильном морозе добрел до ледокола. Спасло то, что Дицкалн перед отъездом сунул ему в карман полушубка небольшую фляжку со спиртом и несколько кусков рафинада.
Удивительно, но он даже не простудился - наоборот, под влиянием стресса организм поборол болезнь, и Архангельский излечился от мучительного фурункулеза. Возвращение в Варнек в январе 1932 г. при жгучем морозе и пурге также едва не стоили жизни Константину Григорьевичу и его спутникам.
С момента "второго пришествия" в стан экспедиции бывший комбриг занял при Дицкалне особое положение: он являлся его секретарем, советником и как это ни странно звучит - близким товарищем. Самолюбию почетного чекиста, видимо, льстило, что помощником у него служит кадровый офицер, бывший высокопоставленный военный.
Архангельскому было поручено написание летописи экспедиции. Непростая это задача - будучи заключенным, отразить во всей полноте и объективности ход событий на Вайгаче. Однако в нашем герое проснулся дар беллетриста, и он охотно взялся за перо. В 1932-1934 гг. Константин Григорьевич побывал с командировками в бухте Долгая, на мысе Белом, в Амдерме.
Его цепкий взгляд профессионального военного подмечает много интересного. Автором он был плодовитым, очерки дают яркую и полнокровную картину жизни экспедиции тех лет. В них много цифр, фактов, имен. Без этих работ, написанных заключенным летописцем, история Вайгачской экспедиции выглядела бы гораздо бледнее и суше.
Архангельский насытил летопись сочными и яркими моментами, воспоминаниями, репликами, человеческими страстями. Не забывает Константин Григорьевич и своего благодетеля-начальника - с умилением он описывает, как усталый товарищ Дицкалн каждый вечер заботливо чистит именной десятизарядный маузер и прячет его в изголовье - на всякий случай!
Да и Александр Федорович относился к товарищу тепло: так, уже летом 1932 г. к Архангельскому приезжали жена и дочь, в октябре того же года по его ходатайству бывшему комбригу "скостили" два года заключения. Доверие Дицкална к нему было так велико, что он вручил заключенному летописцу в целях самообороны наган и патроны
.
На снимках 1932-1934 гг. Константин Григорьевич выглядит уверенным и сильным человеком - пристальный взгляд, бритая наголо, по командирской моде, голова, старорежимные усы и бородка, отличная хромовая куртка. Более трех лет провел на острове "под крылом" начальника Константин Архангельский. Он прекрасно был знаком со всеми специалистами, работавшими в экспедиции, и оставил емкие и выпуклые портреты профессоров Гальперина, Виттенбурга и Жирковича, летчика Лойко, моряка Бергольца и многих других.
В августе 1934 г. Дицкалн навсегда покинул Вайгач, и Константин Григорьевич на последнем пароходе в ноябре также отправится "досиживать" срок в Мурманск. С собой он увозил лишь фотоальбом (ныне он хранится в Ненецком окружном краеведческом музее), а летопись экспедиции у него изъяли при посадке на пароход. Освободился из заключения К.Г. Архангельский 15 мая 1935 г. "по вайгачскому зачету", хотя его отменили после убийства Кирова - помогли блестящая характеристика и грамота, подписанные товарищем Дицкалном.
Пенсионер республиканского значения
После освобождения его судьба сложилась вполне благополучно. Его минула волна арестов страшного 37-го. Сначала он поступил по вольному найму на грандиозное строительство канала "Москва-Волга", ведь среди десятков тысяч людей с пятном в биографии легко было затеряться. Работал хорошо, даже получил знак ударника- стахановца.
В паспорте у бывшего зека стояло "минус 100", что означало, что ему запрещено жить в крупнейших городах Советского Союза. Ситуация была тяжелая - квартира и имущество в Москве конфисковано, жена и дочь бедствуют.
Друзья помогли ему устроиться начальником охраны в Кавказский заповедник. В Великой Отечественной войне старый солдат принял участие в 1942 году, когда немецкие войска приблизились к Северному Кавказу, Архангельский сформировал истребительный батальон и прикрывал отход личного состава заповедника и эвакуируемого имущества.
Думается, если бы ему довелось снова "стукнуться" с немцами, он действовал бы решительно и грамотно, как "на первой германской". За умелые действия в сложной обстановке Константин Григорьевич позже был награжден медалями "За боевые заслуги" и "За оборону Кавказа".
После XX съезда КПСС Архангельский был полностью реабилитирован и, более того, получил статус пенсионера республиканского значения. Он переехал в тихий латвийский городок Плявинас, написал обширные мемуары "Дорога жизни" - ему было что вспомнить.
Даже в преклонном возрасте он оставался подтянутым и стройным, настоящая "военная косточка" - в 80 лет (1973 г.) он выглядел на 60, на пиджаке ряды медалей, а на красно-белой ленте красовался орден... Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (при аресте и обыске его не нашли). Умер К.Г. Архангельский в 1979 году на 86-м году жизни. В Прибалтике, Санкт-Петербурге и Калининграде живут его потомки.