- 10 май 2023 01:15.03
#6700779
ДЕДУШКЕ БЫЛ 21 ГОД
Товарищи сменного мастера Ивана Воробьева на хлебоприемном пункте в Изобильном (Ставрополье) обратили внимание на напечатанную в газете фотографию стен рейхстага.
Там на видном месте был размашистый автограф Ивана Андреевича.
- Расписывался?
- А как же…
О многом мог бы рассказать этот нестарый и деятельный кубанец, да хватает в Изобильном сегодняшних забот, не до воспоминаний бывалому воину.
Но раз уж зашел разговор о военном прошлом, сообщу некоторые сведения о Воробьеве.
Семнадцатилетним сжал он в руках автомат, и выпало ему нелегкое счастье начать боевой путь с освобождения своего родного Ставрополья. К родительскому порогу привел его бой, и от этого порога дальше на Запад пошли сражения, в которых Иван Воробьев был, может, малой, но значительной боевой единицей.
Юг страны пришлось исходить весь: освобождал Иван Воробьев и Ростов, и Таганрог, и Николаев, и Одессу, и Никополь, и Кишинев. Под Мелитополем ранили, два месяца провел юноша в госпитале, оттуда бежал, перехитрив врачей: спешил в свой полк. Наверное, не будь войны, никогда бы не встретить в жизни столько городов. А города не просто увидеть довелось – их надо было брать с боем, в них пришлось вползать на животе, а не входить! И за каждый из них Воробьев дрался столь же ожесточенно, как за свой родной порог на Ставрополье, в начале пути.
Фронтовая судьба уже двадцатилетнего Ивана Андреевича поставила на главное направление: Варшава – освободили Варшаву, Кюстрин – окружили Кюстрин; крепость на Одере. Гарнизон крепости пытался прорваться, но не вышло. Его окружили опытные войска, отлично справлявшиеся с любой фронтовой работой. Наши танкисты осваивали целехонькие «тигры» и «фердинанды», а Воробьев и его соратники-пехотинцы забирали в плен гарнизон. Старшине Ивану Андреевичу Воробьеву вручили под Кюстриным орден Красной Звезды. Так что дальше он пошел орденоносцем, написав на своей каске мелом, как многие тогда писали, - «даешь Берлин!». Эти слова были начертаны на броне танков, на стволах орудий…
Бешено сопротивлялся враг в самом Берлине: дрались не только за кварталы и отдельные дома, а за этажи, за комнаты.
Иван Андреевич говорит, что самое тяжелое сражение из всех, в каких ему пришлось участвовать, происходило в Берлине в последних числах апреля 1945 года.
Полк наступал вдоль по улице Унтер-ден-Линден в направлении Бранденбургских ворот. Грохот стоял такой, что острая боль давила на барабанные перепонки; дома горели, дым застилал все кругом, и Бранденбургские ворота не всегда было видно, хотя цель крупная и приметная.
В том сражении Иван Воробьев, старшина, замещал выбывшего из строя командира взвода и выполнил эту работу, по-видимому, правильно – наградили орденом Отечественной Войны.
Но битва была жестока и отчаянна, казалось, все – силы и нервы – на последнем пределе. Даже некогда было подумать, что наступает 1 Мая. Из дня бой перекочевал в ночь, потом снова из дыма, громыхая, появилось утро.
И вдруг дым начал развеиваться, а грохот затихать. И показались совсем близко Бранденбургские ворота, а на их гребне красный флаг.
Странная тишина ошеломляла, оглушала, быть может, еще больше чем адский грохот, все нараставший в эти дни и так неожиданно оборвавшийся.
Иван Андреевич Воробьев и его соратники вышли из развалин дома, где гнездились их позиции. Комбат сказал, что, кажется, все, на рейхстаге наши водрузили Знамя Победы…
Тогда Воробьев с товарищами осмотрел Бранденбургские ворота и пришел к рейхстагу, где и расписался.
Это все было очень давно: тогда Воробьеву исполнился только 21 год, а теперь он уже дедушка – вот как время летит.
